Комментарий на законопроект, которым предлагается продлить запрет на арест движимого имущества должника
В Госдуму внесен законопроект № 1217297-7, которым предлагается продлить запрет на арест движимого имущества должника.
Поправки предлагается внести в Закон об особенностях исполнения судебных актов, актов других органов и должностных лиц, а также возврата просроченной задолженности в период распространения новой коронавирусной инфекции. Авторами законопроекта предлагаются до 31 декабря 2022 г. запретить судебным приставом-исполнителем применять меры принудительного исполнения, связанные с осмотром движимого имущества должника, находящегося по месту его жительства (пребывания), а также принадлежащих ему транспортных средств (автомобилей, мотоциклов, мопедов и легких квадроциклов, трициклов и квадроциклов, самоходных машин). Не будут также применяться меры, связанные с наложением ареста, изъятием и передачей указанного имущества.
Ранее законодателем вводилось подобное ограничение, но оно касалось только движимого имущества должника, находящегося по месту его жительства (пребывания), и сделано это было только в целях предотвращения распространения новой коронавирусной инфекции. Ведь, приставы при проведении исполнительных действий по месту жительства должника могли контактировать не только с должником, но и с проживающими с ним членами его семьи, что могло привести в взрывному росту числа заряженных. Однако не совсем понятна сейчас логика законодателя, желающего установить запреты на арест, изъятие и передачу именно транспортных средств.
Комментируя данный законопроект в Адвокатской газете Виктор Кожанов посчитал, что данные меры кардинально изменяют баланс интересов участников исполнительного производства, причем не в пользу взыскателя, интересы которого будут обременены запретами на проведение исполнительных действий в отношении особо ликвидного движимого имущества должника, – в частности, транспортных средств. «Злоупотребление со стороны должника есть всегда, он всячески не желает расставаться со своим имуществом и изыскивает любую возможность его сберечь, а законодатель в данном случае сам предоставляет ему такую возможность на полтора года, устанавливая запрет на арест, изъятие и передачу движимого имущества должника. По сути, любое движимое имущество должника на полтора года выпадает из-под обращения взыскания по принудительному исполнению решения суда», – подчеркнул он.
Конечно, у пристава остается возможность установить запрет на регистрационные действия в органах ГИБДД, который не позволит должнику распорядится (продать, подарить) транспортным средством, однако установление запрета на арест и изъятие этого имущества как одного из основных и ценных активов должника не сулит взыскателю ничего хорошего. Оставляя в распоряжении пристава только запрет на регистрационные действия в отношении транспортных средств должника, зарекомендовавший себя на практике крайне неэффективной мерой, законодатель подобными изменениями предоставляет должнику беспрепятственное владение транспортным средством, что существенно увеличивает риски не только снижения рыночной стоимости имущества, но и его утраты или уничтожения и в дальнейшем сделает невозможным исполнение решения суда, считает адвокат.
«Как этот запрет на арест транспортных средств связан с “антиковидными” мерами, не совсем понятно. Скорее всего, законодатель преследовал иную цель – снизить социальную напряженность в обществе, связанную с падением уровня доходов граждан. Это позволит многим должникам не потерять доходы, связанные с эксплуатацией транспортных средств. А как быть взыскателям, которые годами добиваются принудительного исполнения решений судов, законодателя, видимо, мало интересует», – предположил Виктор Кожанов.
В заключение Виктор Кожанов отметил, что законодательство об исполнительном производстве малоэффективно, и исполнительные действия не оказывают на должников необходимого эффекта для своевременного исполнения решений судов.